СТАРАЯ СКРИПКА КАРЛА ХЛАМКИНА | | |
||
| СТАРАЯ СКРИПКА КАРЛА ХЛАМКИНА | EN | NL | IT | LV | |
||
|
||||
|
Thank you very much for presentation of your energetic work crossing various countries... By skimming your webpage, we were able to catch the philosophy of your project... Finally, please note that, according to the result of the evaluation, UNESCO would be able to offer moral and practical support to your project. Tereza Wagner,
Во-первых, хочу поздравить с удивительным проектом, куратором которого Вы являетесь. Если бы мне литературное слово было подвластно так, как философское, то я не долго думая написал бы о связях Иннока Марпля с касталийским движением, о приключениях белых видехинов (лишенных плоти) в микрокосмосе аханкар и т. д., но увы... Пламен Градинаров,
В древних цивилизациях целые институции пророков входили в транс с целью приблизиться, увидеть и познать значимые величины. Чтобы достичь взаимодействия с ними, необходимо добиться определенного состояния. Сохранились описания того состояния, в котором возможно прочтение энергетики высокого уровня, поскольку достижение высшего уровня и есть цель человеческого пути. А дорога сказок дает точное описание этого пути. И если сказку не удается понять и выполнить, зверей не победить. В любой момент кто-то из них вновь может активизироваться, т. е. человек начнет смотреть на вещи с позиции философии, религиозного учения или с научно-технической точки зрения. Нет одинаковых людей, как нет и одинаковых рамок. Мифический мир дает нам понять, что все наполнено жизнью и человек — лишь часть высокоразвитой системной среды. Он с нею связан, хотя и изгнан из нее в настоящее время. Не будь этой связи, мы не смогли бы существовать. Айя Зариня,
|
|
|
|
LETTERS, movement II. СТАРАЯ СКРИПКА КАРЛА ХЛАМКИНА
Раз, два, раз-два-три... (Слышен бодрый утренний крик петуха, скрипка наяривает бешеный чардаш, история начинается.) Поздняя-поздняя ночь. Ветер дул неимоверный. И мы идем с кабачка — поиграли пару полек, была пара клиентов и пара неплохих девчонок. У меня была с собой скрипка, и я пошел домой. И по дороге встречаю одного старичка. У меня было с собой бухло — пару литров виски. Одна бутылка в одном кармане, другая бутылка — в кармане другом. И вот навстречу мне идет старичок и говорит: «Ну что?» — «Ну что?» — говорю я ему. Он говорит: «Ну что?» — и мы с ним выпили немножко вискаря и начали какую-то книгу с ним обсуждать. Он говорит: «У меня есть, типа, книга». Я говорю: «Какая?» Он говорит: «У меня книга есть». Я говорю: «А у меня есть скрипка». Ну и... ну и что? Мы налили вискаря, он говорит: «А у меня есть книга», а я: «А у меня — скрипка» — «А у меня — книга». И давай с ним спорить, у кого что круче. И по поводу бокалов начали как-то вот меняться. Ну, типа, «я тебе книгу продам» — «а я тебе отдам скрипку». С одной стороны жалко, потому что скрипку-то я сделал сам... Голос: лобзиком... Э-э... Все-таки скрипка — это инструмент, а книга — это бумага. То есть сделаны из одного как бы дерева, но книга — страницы всякие, а скрипка все-таки звучит. И как-то вот убедил, что надо меняться. И вот мы с ним обменялись. Он мне отдал книжку, я ему дал скрипку. И мы расстались. И... иду я домой, б.., а дома... Голос: не, старичок рассказывал другое! Вы пошли к старичку еще... Ни-фи-га. Голос: да! вы у него семь дней там курили, ха-ха, якобы табак... То, что мы там семь дней курили табак — это уже другая история. Голос: ...а он тебя учил, как по этой книжке правильно жить. Да я помню мало. Поэтому что мы там семь дней э-э... Голос: меньше надо вискаря пить, два литра из кармана. Что он там семь дней пиликал на этой скрипке на моей, я не знаю. Голос: что вы там делали, у него дома?.. Наверное, мы говорили о чем-то хорошем, скорее всего. Голос: о Кастанеде. Вряд ли. Мы скорее всего бухали там какие-то его напитки. Я не знаю чего, но... прошло семь дней. И — книжка осталась у меня, у него осталась скрипка. И я пошел дальше. Дни прошли не зря. И вот я выхожу на улицу — и... что было дальше? Голос: а дальше ты идешь домой. Нет. Я домой не иду. Голос: ты идешь домой! Я ищу после семи дней такого распития вискаря... я иду искать пивной ларек. И вот кого я там встречаю: группу «Джетро Талл» в полном составе. И кружку пива. И там, бл., концерт. Реальная пивная на Чака, 25. Голос: старая добрая Англия... Старая добрая Англия в гостях у Риги. И мы сидим и пьем пиво. Но старичок-то остался! Голос: ты рассказываешь какой-то дико длинный анекдот. Все было коротко и понятно: ты приходишь к жене. Кто? Голос: ты. У тебя есть жена? Э-э-э... Все правильно. И вот, э-э-э... меня зовут Иннокентий Марпл. А тут... бардак. Голос: но тебя же не было семь лет, как потом выяснилось. Правильно. И вот что произошло за эти семь лет. Сижу я на вокзале, и сидят две бабы. Они такие были очень странные, похожи на... ну таких вот... бомжих. Может, как вот... как вот я. И... «Как тебя зовут?» Она показывает руку, там на запястье написано: «Богиня». Она говорит: «Я пошла в тюрьму, и там мне дали кликуху — Богиня». Я говорю: «Почему?» — «Я зашла, и все сказали: Богиня». Я взял этих девок с собой, и думаю: пойдемте во дворик пить водку. Голос: знатный кавалер. Ну как иначе? Я взял, идем во дворик. А у меня был такой рюк, он не закрывался, и там еще было золотое... э-э-э... ну, были гайки золотые. Ну, неважно. И вот приходим во дворик — ни гаек, ни водок нету. Ну вообще. Бабы сидят, говорят: «Ты оставил это все в магазине». Хорошие девчонки, свои. Приятно. То есть они там сделали контору и это все свинтили — и водяру, и гайки все. «Ладно, девчонки, бабки есть. Еще взять?» — «А что еще?!» Потом вторую мы уже пили, конечно, вместе. Она говорит: «А, теперь уже можно» — у них было с собой, и вот... «Ну, гайки тебе на подарок, а водку мы еще возьмем». Голос: твои же гайки? Да. Голос: очень мило. И еду я в поезде. Есть купейные вагоны, а потом есть плацкарты, где я обитаю. Я пошел в кабак. И вот сидят люди. Один из них был, конечно же, мусульманин. Его звали Тарик. Я говорю: «Как тебя зовут?» Он говорит: «Меня зовут Тарик». — «А ты кто?» — «Меня зовут Василий, я из Белоруссии». — «А ты кто?» — «Меня зовут Коля, и я из России». — «Ну, давайте пить водку». И мы собрались, как будто муравьи в одном муравейнике. Ну, надо — значит надо. И мы примерно выпили там полкабака. Так вот как-то мы разговаривали, потом Тарик говорит: «Падажди. Я не вияснил адин вапрос. Нам нада барабаны паиграть». Так, ну-ка возьмем барабаны. Что у нас будет барабаном? У нас барабаном будет стол. Раз — взяли стол и начали на нем играть. Сидим, он говорит: «Падажди. Нам надо взять водки еще». И вот мы просидели так, что, когда я вышел, опять же, из этого ресторана, то я пошел через купейные вагоны и потом на свое место плацкартное. Оказалось утро, и я вышел в Бресте. Я говорю: «Б.. А почему Брест? Мне нужно в Минск». Мне говорят: «Ни фига. Это Брест». — «А где моя куртка? А где мои документы?» Потом подумал, что в ресторане есть два выхода: один налево, другой направо. И, наверное, я ошибся, скорее всего, выходом из ресторана. Налево — Брест, а направо — куртка и документы. Голос: а деньги? А денег по карманам ни фига нету. Есть паспорт и есть сумка. А поезд уходит на Минск минут через десять. И вот я выхожу на перрон — и выходит поезд. Я думаю: что делать? И проводницы такие: шур-шур-шур. Как такие воробьи. Типа мы сейчас работаем на контору. Ну, они свалили на секунд пятнадцать, и я такой — раз — в купе. И пропал. И вот однажды, просыпаясь утром, я подумал: где моя скрипка? Кому отдал? За что? И начинается история с самого начала — куда я дел скрипку? Темной-темной зимой... Голос: итак, темной-темной зимой начинается новая история. И что же случилось этой темной-темной зимой? Все прокурено. Голос: в смысле? Ну, прокурено все. Стены, мебель, лак... Голос: а, понял. И скрипка в том числе. Прокурено все. Сидит человек и говорит: «Вот. Я это сделал. Вот эта скрипка, я ее обменял на эту книгу». Книга по большому счету была простая. Только «а», «бэ, «вэ», «гэ», «дэ» — и дальше уже неизвестно. Как можно было обменять такие вещи на скрипку? Голос: ты рассказываешь какой-то дико длинный анекдот. Вас, ментов, вообще не спрашивают. И вот, короче, эта книга. Я увидел вещи, которые для меня были святее всех святых — я увидел слова. Я подумал: бог ты мой... Голос: ты понял, что они означают? Да. Я понял, что они не означают ничего. И вот с этой книгой я иду по улицам нашего города и вижу, что эта книга мне не приносит никакого вреда. В принципе. Голос: но и дохода тоже? И дохода от нее никакого совершенно не-ту-ти. И вот — землемеры... Голос: минуточку! А где же ты провел семь лет, Иннокентий? Хо-хо-хо! Извините, семь лет мы с этим старичком... оказалось, что мы сидели и п... болтали. Об этой книге. Эта книга оказалась все-таки для меня не лишней, и мы ее день за днем листали по листу. Я в ней прочитал, что все в порядке. Счастье есть. В ней написано, что ты сам себе господин и никому бабла не давай. Поэтому тебе денег я не одолжу. Голос: и так прошло семь лет незаметно? Не-ет, семь лет прошло заметно, но как будто семь дней. Эти семь дней... это как уан дэй, ту дэй, фри дэй и сэтудэй. Голос: понятно. И что же было спустя эти семь дней? Спустя этих семь дней оказалось, что эти семь дней — это семь лет. И вот выхожу я из этого домика, и тут — землемеры. Один к одному. Землемеры идут мерить землю. Реально идут со своими землемерными инструментами на поля. Земля есть. Мы, конечно же, подружились. Голос: ну-ка представься. Иннокентий Марпл. Голос: хм... а не хочешь ли ты стать землемером? Кто я такой, чтобы стать землемером? Я же не землемер. Голос: но ты же Иннокентий Марпл. Ну, геометрию я знаю. Голос: ну тогда сыграй на скрипке. Играть на скрипке — это же не поле перейти. Это же, бл., надо знать ноты. Вот ты вот играл когда-нибудь на скрипке джиги? Голос: а как же! Ну а как они играются? Вот можешь их поиграть сейчас? Голос: берешь, и — джиг-джиг-джиг, джиг-джиг-джиг, джиг-джиг! Скрипку я про... фукал. Голос: а профукал — так становись землемером. Тогда давай я буду в ваших рядах. Научи меня, как мерять землю. Метр за метром, километр за километром. Пусть это будет моей специальностью сейчас и профессией. Голос: а вот лучше расскажи, что у тебя там за книжка под мышкой? Под мышкой у меня волосы растут. А книжка эта чужая. Она мне дана на время, и я не знаю, нужна она мне или нет. Может быть, нужна. Может быть — нет. Я не знаю. Но книжка есть. Вот ты землемер. Скажи мне — в чем есть сущность землемера? Голос: а сущность землемера — шары мерять. Ну а как ты будешь мерять шар, если нужны на это годы целые? Голос: а годы нам не помеха. А нам циркули не помеха. Поэтому землемером я не буду. Я лучше счастье буду циркулем искать. Голос: чем? Ну а почему нет? У меня есть с собой циркуль масштабный. У меня циркуль — в мозгах. Голос: расскажи лучше, как ты с принцессой землю мерял... А откуда ты знаешь? Голос: я все знаю, потому что я — землемер. Иду я по планете — и вижу одну контору. Но это между нами. Замок, не поверишь себе, — крутой. Голос: иди ты? Да. И вот я в окно — тук-тук-тук! А там — тишина. Я в окно — тук-тук! А там тишина. Я в окно — тук-тук-тук-тук тук... Голос: а там опять?.. А там выходит ре-аль-на-я принцесса. Ну как в сказке: башни нету, вся в каблуках и бигуди — на каждом волосе. Я, конечно же, сразу познакомился: «Как вас зовут?» Она говорит: «Меня зовут Любаня». — «Меня зовут Иннокентий. У меня есть скрипка, но я ее прое...» — «Это ничего. Это все поправимо». И я остался там на ночевку. До утра мы говорили об искусстве Пикассо и выходили на воздух покурить неких сигарет. Ну, принцесса говорит: «А где твое счастье?» Я говорю: «Так было мое счастье одно — эта скрипка, так я же ее про... прощелкал». Она говорит: «Так а что ты сейчас, куда ты идешь?» — «Так я же иду искать берег моря». Она говорит: «Так, б.., какой такой берег моря, что ты мне сейчас п...?» — «Ну, иду искать». — «Не-е, ты мне врешь. У тебя была скрипка, ты на ней умеешь играть, и ты должен сейчас как-то... Подожди! У меня была!..» Залезла в шкаф какого-то своего бывшего мужа и достает такую, б.., реальную скрипку: «Ну сыграй!» А я ей сыграл Моцарта, симфонию № 5. Голос: как ты мог?! Ну я же умел. И мы сели и просто расплакались. Голос: либо мы будем жить счастливо, либо не будем жить вообще никак. Надо сделать хрясь на время. Вот... (Слышен звон рюмок и сопутствующие этому звуки.) Голос: какая гадость эта ваша скрипка... (Пауза.) Вот. Ну и навстречу ему Страдивари. Говорит: «Купишь рояль?» Не-е-е, нет места. У меня уже все есть, а места нет. Голос: а он говорит: «Ну, тогда купи место сначала». — «А у меня ничего вообще... вот, не за что купить...» Нету места, опять же, и нету возможностей. Хочешь одну историю, как я ехал, опять же, в поезде? Когдя я ехал из Риги в Москву, то две таможни, они пытались проверить документы, но у них ничего не получилось. Голос: вот это самая лучшая история, потому что самая короткая. Однажды была история вообще очень смешная, когда мы с Бергером... Бергер — это такой человек, который делает в Москве передачи музыкальные... И мы с ним в четыре утра однажды с дворниками нажрались. Вышли на песочницу, сели там, в песочнице, и начали пить водку. Он говорит: «Меня девушка как-то вот кинула. Что за бардак?!» Я говорю: «Бергер, так нужно пойти и взять водки». Он говорит: «Правильно». Потом мы поехали на вокзал, какой-то Казанский. С Бергером. Там, естественно, нас берут за то, что... Меня за пьянство сразу же... Голос: а Бергера — за аморалку. А Бергеру говорят: «А ты вообще здесь сиди и не... болтай». Он остался на улице. Потом я сижу уже в камере, Бергер сидит на улице и ждет. Проходит час. Меня не выпускают. Бергер говорит: «Ах, так? Я тогда сяду прямо посреди площади и буду сидеть на вокзале». И вот потом взяли его... Голос: в пикете. Мы уже выпили пивка до этого. И... потом такая ситуация: я сижу в камере в одной, а он — напротив, уже там спит просто. Потом, знаешь, есть там такое окно, и в нем сидит такой жирный-жирный мент. Который похож на такого вот бегемота. Секретер такой. «Следующий... Следующий... Так, бабки есть?...» — «Бабок нету». — «Х... ты здесь пришел сюда, в ментуру, здесь сидеть, б.., место занимать?» Голос: ты, как я понимаю, Иннокентий Марпл? Я — Иннокентий Марпл. Голос: ну-ка расскажи нам, как ты поздней осенней ночью возвращался домой с затянувшейся пирушки. Ха-ха-ха... поздней... осенней... ночью... Ха-ха-ха!.. Голос: ты, как я понимаю, Иннокентий Марпл? Я — Иннокентий Марпл. Голос: расскажи-ка нам, как ты поздней осенней ночью возвращался домой с затянувшейся пирушки. Поздней осенней ночью я... ха-ха... возвращался... Ха-ха-ха!.. Голос: ты Иннокентий Марпл?! Ха-ха-ха-ха-ха!.. Голос: ты — Иннокентий Марпл?!! Отвечай! Нет!!! Голос: о, я вижу ты — Иннокентий Марпл. Да, я Иннокентий Марпл. Привет. Голос: привет. Расскажи-ка, что случилось по дороге поздней осенней ночью, когда ты возвращался домой с затянувшейся пирушки. Поздней осенней ночью... Я помню эту историю. О! Это была большая луна. Это была дорога. Я помню, как я шел по этой дороге. Ох, это было непростое дело. А там контора такая — там какие-то местные проститутки вокзальные лет по сорок пять — пятьдесят, местные бомжи и какие-то воры вокзальные. Вот вся компашка такая. Я такой: «Ну, я здесь ни при чем». — «Ты здесь нам не втюхивай, что ты здесь ни при чем. Нифига. Ты здесь какую-то контору делаешь. А это кто?» — «А это вот мой друг из ОРТ». — «Что ты здесь п..!» Мы ехали куда? Мы решили так: в городе Пушкино, под Москвой, должен быть памятник Пушкину. И мы решили, что нужно ехать в город Пушкино, там должен памятник быть, и мы должны туда ехать. Приехали в Пушкино. Там я порвал штаны, и там была, ну, у меня на заднице, такая голая жопа. Мы там выпили пива и поехали обратно. Голос: а неужели ты не вспомнил о своей невесте? Это все-таки... тема... которая мне больнее всех больных тем. Невеста... Голос: я слыхал, она вышла замуж за твоего приятеля? Это правда. Голос: и у них даже пошли дети... Дети... их было немерено там, как в Китае. И когда я увидел ее в бинокль с горы, я понял, что нельзя мешать этим китайцам выживать в ситуации, которая происходит. То есть не было никакой возможности вернуться в семью. Голос: помню, потом она говорила, что приняла тебя за призрака... Наверное, в тот момент, когда ты смотрел в бинокль. Это была правда. Голос: а дети, а все дети страшно махали руками и в ужасе разбегались в разные стороны... Они даже убегали в колодцы и прятались там от отца. Они говорили: «Папа идет! Папа идет!» И в колодцы все — раз! Голос: постой. Папа был не ты, папа был твой друг. Друг? Голос: а ты был призраком с биноклем. Ты испугал их своим биноклем. Откуда у человека, у которого нет ни скрипки, ни книги, появился бинокль? Ну, в этом не есть смысл этой истории, потому что дорога ведет нас дальше. И я пошел дальше. Я скажу это все честно, как на духу, как это было все на самом деле. И вот — принцесса... Б.., откуда она взялась? Принцесса подземного царства. И вот мы с ней пообщались. Она говорит: «Я, б.., в этом царстве почти что гнию. Все есть. Бабки есть. Запасов — на месяца два есть точно. Спаси меня и увези меня в другие страны... Я вам расскажу историю другую. Это все бардак. Меня зовут... Бардак. И я люблю возвращаться вечерами к себе домой немножко, извиняюсь, с пирушек. И вот в один из таких вечеров я вышел с этой пирушки, иду по дороге, и... верь не верь, зверь не зверь, но навстречу мне... Марьина Роща. И сидят некие штрихи. У всех золотые зубы. Я об этом узнал позже. Как бы они такие... у них своя компания, и они сидят и играют типа в домино, потому что, наверное, в шашки уже играть, ну, так... трудновато. Лица очень странные, то есть непростые. Видимо, люди, которые прожили некую жизнь в условиях, наверное, камерных. А я вот Карлис из Риги. О, так, щас... проверка... Проверим там... А-а-а, свой штрих, нормально. Водку там будешь? И у всех наколки, бабы такие же... И был такой один перец, которого было больше всего, чем остальных. То есть он был большой. Он был как бегемот. И я там по пьяни как-то говорю: «Ну что, пузо? Еще выпьем?» Он мне: «Кто пузо? Я пузо?» — «Ну... ты — пузо...» Он говорит: «Ни х.. себе. То есть ты меня что сейчас — оскорбил?» Я говорю: «Я сказал правду. Просто как другу. Пузо — это солнце». Он говорит: «Кто солнце?» — «Ты солнце!» — «Я — солнце?! Так если у меня есть пузо, значит я пузо, да? А если у меня есть х.., значит я кто? Значит я — х..?!» — «Я этого не говорил!!!» И стоят такие трое людей, которые реально говорят: «Так кто он? Наверно, он солнце?!» Голос: и что, тебя после этого отпустили? Нет, потом мы стали друзьями. Как мы бухали после этого... Я потом боялся, потому что они постоянно говорили: «Давай выпьем! Давай выпьем!» А я им: «Не-е-ет!..» Голос: расскажи лучше, как вы были счастливы как новобрачные... О-о-о! Мы ездили на Кипрские острова, и мы были в море как ракушки. Мы были счастливы как дети. Мы были вечны как песок. Мы играли в классики и были там навсегда. Голос: а из-под ваших пальцев, наверное, струились сказочные мелодии? И прекрасные волны. Голос: как это романтично... И вот однажды, когда все было так хорошо и прекрасно, я подумал: а может быть, вернуться в то, что я потерял? Где моя скрипка? Где? И, утром проснувшись, подумал: как так? И — хопс! — старичок. На берегу моря. Голос: жуть. И вот я приезжаю обратно через семь лет. Б..! Ни дома, ни хаты, нет ничего. Остались одни тапки домашние и пепельница. Голос: что называется, хорошо погулял. Ну, погулял не погулял, но время провел не зря. Голос: а чем все закончилось-то? Закончилось тем, что старичок получил пи...лей просто. Голос: так вот как все закончилось! Этого и следовало ожидать. Ну вот какой счастливый конец у нашей истории. Ну как иначе? Э-э-э... Дорогие дети! Все закончилось гораздо проще. Нет такой истории, которая заканчивалась бы плохо. Я вам сыграю сейчас мелодию, которая была бы для вас всегда как... хорошая мелодия на всю жизнь.
Кель манда хвани синг мета фуа-а-аки, (Песня, извиваясь причудливой горной рекой, возносит слушателя к вершинам истинного драматизма, как бы окуная его в пучину оптимистической грусти и неподдельного философского мастерства.) Запомните, дети, эту мелодию на всю жизнь. Голос: запишите ноты. Помните ее и пойте ее всю свою прекрасную жизнь. И пусть метель сегодня скажет... Голос: о том, как дальше будем петь...
Прощай, прощай, моя подружка, Все вместе: где-е твоя постель! Голос: эта история никогда не закончится. Это письмо мы будем писать и писать... А-а-а, есть, все есть. Ну, давайте выпьем лучше водки. А потом продолжим. Голос: ну что ж... Давай споем песню про лошадку. Голос: да. А кто-нибудь знает? Я знаю. Голос: ну тогда ты и пой.
Я прощаюсь с тобой, моя лошадка,
Может, мы поедем на трамвае Моя лошадка... (Внезапный приступ кашля ненадолго прерывает песню.)
Моя лошадка, где ты сейчас?
Чучи-чачи, о-е, о-джа, | |
|
||||||
|
|
|||||
